В середине сентября правительство Киргизии перекрыло прямое вещание на свою территорию зарубежных телеканалов, большую часть которых традиционно составляют российские.
Информационная блокада продлится до 30 октября, когда в единственной «относительно свободной» по версии Freedom House стране Средней Азии, предпринявшей очередную попытку встать на зыбкую стезю демократии, пройдут президентские выборы.
Прежний президент Курманбек Бакиев покинул Киргизию в дни прошлогоднего апрельского мятежа, сопровождавшегося волной мародёрства в столице и переделом собственности в регионах. К власти пришло временное правительство, сразу же расписавшееся в своей недееспособности — оно, в частности, не смогло предотвратить резню на юге страны, унесшую жизни 470 человек и вынудившую почти 400 000 узбеков бежать из давно обжитых мест.
Всего спустя четыре месяца после кровавых столкновений их зачинщики и вовсе застолбили за собой большинство мест в образцово-демократически избранном парламенте. Проведённые по американским технологиям «идеальные» выборы, чей ход вызвал неподдельный интерес самог? Барака Обамы, принесли победу сторонникам свергнутого Бакиева из реваншистского движения «Ата-Журт», и теперь для полного политического господства «южанам» недостаёт только президентского кресла.
Пока элита играется в очередную локальную разновидность демократии, стабильные «геронтократические» соседи используют пример Киргизии, взявшей за моду свергать президентов силой, исключительно в назидательных целях. Средняя зарплата в стране, недра которой содержат чуть ли не всю таблицу Менделеева, включая золото и уран, составляет мизерные $158, а сама Киргизия в рейтинге худших экономик мира от Forbes уступает лишь Свазиленду с Никарагуа.
Кроме целого букета межэтнических и идеологических противоречий, на эту постсоветскую республику свалилась незадача оказаться прямо посреди доходного участка героинового Шёлкового пути: приобретённый в сопредельном Афганистане за $1500 килограмм опиоида уже на границе с Казахстаном уходит за $6000, а в Москве — и вовсе за $50 000. Понятно, что контролирующие трафик местные князьки, преимущественно проживающие на юге страны, не только обладают единственно реальной властью, но и способны в любой подходящий момент бросить нешуточный вызов расположенному на севере «центру».
Проводимая ныне внутренняя политика раскола Киргизию на две части не очень-то вписывается в планы сразу нескольких супердержав, решающих в регионе свои стратегические задачи. Американцы осели в столичном аэропорту «Манас» ещё 9 лет назад, построив в обмен на ежегодную мзду в $60 млн первую в своей истории военную базу на территории СНГ. В 2009-м здесь же, в 23 км к северо-западу от Бишкека, центр транзитных перевозок презентовало и НАТО, и только за первый год через него успели перебросить 24 000 солдат.
Россия, в свою очередь, «окопалась» в 20 км восточнее столицы, на авиабазе «Кант». Педалируя переговоры о размещении ещё одного соответствующего объекта на территории Киргизии, она проводит в её долинах учения ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности), а в качестве демонстрации лояльности «временщиков» получает приятные знаки вроде присвоения одному из пиков имени Путина. Есть свои геополитические интересы и у Китая; на нём список «киргизских дуэлянтов», собственно, и заканчивается.
То, что любой новый участник возобновлённой на туркестанских ланшафтах «Большой игры» станет здесь переборно лишним, прекрасно понимают даже в Бишкеке, последовательно оставившим с носом атташе из Австралии, Канады, Италии, Франции и Южной Кореи, чьи страны планировали было обозначить в Киргизии и своё военное присутствие.
Между тем и Россия, и Китай разделяют опасения американцев насчёт правдоподобно скорого превращения обнадёживающе «относительно свободной» страны в беспомощное несостоявшееся государство. Именно такой сейчас видится цена провала бишкекского «опыта» с парламентской демократией, и анонсированный уход войск НАТО из региона лишь катализирует этот процесс.
Для тамошнего демократического фиаско и последующей стремительной «афганизации» Киргизии уже сейчас с лихвой хватает и одних экономических предпосылок. Фрэнсис Ёсихиро Фукуяма давно просчитал, что отдельно взятая страна «может себе позволить» запустить «игру в народоправство» только по достижении отметки ВВП на душу населения в $7500.
Его теорию доказывает единичный успешный пример Турции, где либеральное в сравнении с соседями государственное устройство бесперебойно функционирует лишь исключительно благодаря неуклонному экономическому прогрессу. Все прочие переходные эксперименты провалились именно по этой, далёкой от идеологических демагогий причине. И Киргизии, где озвученный профессором университета Джона Хопкинса показатель достигает весьма постных $980, вряд ли удастся избежать математически предначертанной ей участи.
К тому же первая, ещё 6-летней давности тюльпановая революция приучила разрозненные группы граждан, исправно свергающих по тандему президентов за пятилетку, к жутковатой практике отстаивать собственные интересы на языке бунтов и погромов. Новейшая история щедро запружена свидетельствами неминуемого расчленения таких «failed states» на фрагменты, и свежайшими примерами будут Сомали и Судан.
Правда, благодаря отсутствию визового режима у местного населения есть запасной аэродром площадью в безразмерную Россию — однако на этом преимущества киргизов перед обитателями северо-восточной части Африки, в сущности, и исчерпываются.
Андрей Беляев
