Представьте себе судьбу: родиться и жить в двух шагах от фабрики, которая принадлежала нескольким поколениям ваших предков, изо дня в день проходить мимо неё, слышать от родителей и пра-родителей о том, как это было когда-то, и знать, что никто из семьи не имеет право даже приблизиться к бывшей собственности. Однако стоит человеку смириться с этой мыслью, как вдруг выясняется, что дело предков вновь может стать его делом, но для этого надо круто повернуть собственную жизнь.
Именно так сложилась жизнь сестёр Петроф – Зузаны и Иваны, пятого поколения семьи, снова ставшей во главе известного во всём мире производства фортепиано и роялей PETROF.
В 2012 году Зузана Цералова-Петрофова, нынешний руководитель фирмы, была оценена одной из самых престижных международных премий в области бизнеса от Ernst & Young «Предприниматель года Чешской Республики». О семейном деле она рассказала корреспонденту «Пражского телеграфа» Наталье Сергеевой.
Тени прошлого
Успеху нынешней владелицы бизнеса предшествовала 150-летняя история взлётов и падений фабрики по изготовлению музыкальных инструментов. Открыл предприятие по изготовлению фортепиано Антонин Петроф – потомок выходцев из русского Томска, сын плотника и сам плотник. В один прекрасный день он понял, что новомодный инструмент, выписываемый из Вены, является перспективным товаром, если начать производить его в родной Чехии. Выучившись в Вене, он в 1864 году сделал в Градце Кралове своё первое фортепиано. Именно от этого инструмента и ведётся отсчёт существования производства.
За 150 лет существования фирма в целом была успешна, хотя, конечно, мировые войны и экономические кризисы по-разному влияли на ситуацию. Во время Второй мировой войны фабрику переориентировали на производство железнодорожных шпал и ящиков для гранат, однако всякий раз удавалось выжить и выстоять. А вот для семьи владельцев самым тяжёлым, пожалуй, стал момент национализации предприятия.
«С 1948 года всем нам было запрещено заходить на фабрику, – рассказывает директор Зузана Петрофова. – В 50-х годах у многих членов семьи реквизировали их личную собственность и лишили свободы, объявив врагами народа. Я хорошо помню, как дедушка и отец часто рассказывали нам о том, как всё было до национализации, сохранилось много снимков старого производства. Дедушка переписывался с известным обувным фабрикантом Томашем Батей, с которым они когда-то вместе учились в Швейцарии. Прошлое стояло перед нами как живое, но современность фабрики была для нас абсолютным неизвестным. И никому тогда не могло и в голову прийти, что ситуация когда-нибудь поменяется».
Всё или ничего
Бывшая фабрика PETROF стала частью огромного концерна «Чехословацкие музыкальные инструменты», в который входило и множество других предприятий, производящих струнные, духовые или ударные инструменты. И когда после 43 лет социалистического хозяйствования представитель четвёртого поколения – отец Зузаны, Ян Петроф, начал интересоваться реституцией, всё оказалось совсем не просто. «Процесс приватизации шёл восемь лет. Никто не знал, как следует поступать, – признаётся Петрофова.
– Нашей первоначальной собственностью была только фабрика фортепиано в Градце Краловом, и тут мы должны были забрать себе всю фортепианную часть гигантского комплекса «Чехословацких музыкальных инструментов», чего нам, разумеется, не хотелось. Однако нам сказали: «Или всё, или ничего», и отцу не оставалось другого выхода, как принять условия и приватизировать 5 заводов по производству фортепиано в Чешской республике. Самый большой завод (70% производимой продукции) располагался в Градце Кралове».
По реституции семья Петроф получила 4% имущества, а остальные 96% следовало купить. Пришлось брать многомилионные кредиты на покупку, да и организационной работы впереди было хоть отбавляй: «Когда мы только получали компанию обратно, на рабочих местах господствовал социализм: были случаи алкоголизма, огромные отпуска, люди в рабочее время уходили, куда им вздумается и т.д., – вспоминает директор. – И, конечно, когда пришли «новые» хозяева и стали требовать дисциплины, то это многим не понравилось. Только с течением времени удалось установить взаимопонимание».
Для младшего поколения, выросшего при социализме, приватизация предприятия была неожиданной. «Конечно, дома у нас всегда были музыкальные инструменты: пианино и рояль, и мы с детства на них играли, но я не представляла себе производство в деталях. Моей детской мечтой было работать в аптеке, поэтому, когда я выросла, то стала изучать фармацевтику. Бархатная революция произошла, когда я училась на третьем курсе, – продолжает Зузана Петрофова.
– Выйдя на работу в области фармацевтики, я старалась в первую очередь освоить маркетинговые, рекламные, логистические и другие детали работы, которые могли быть общими для любой продукции. Я проработала пять лет и, честно говоря, мне не очень хотелось уходить: работа была интересная, у меня появилось много друзей, хорошие условия. Однако в 2000 году отец поставил жёсткое условие: сейчас или никогда». Выплата многомилионных кредитов требовала всеобщих усилий.
Сестра Зузаны Петрофовой Ивана вышла на работу в PETROF ещё годом раньше, вернувшись для этого из-за границы. И она, и супруга Яна Петрофа провели некоторое время на производстве. Каждая из них сделала собственный инструмент, чтобы вникнуть во все детали того, чем им предстояло заниматься в будущем. «Мне этого, к сожалению, не удалось, – сетует нынешний директор компании, – как только я начала работать, мне пришлось решать вопросы, связанные с рекламой и маркетингом.
Я должна была ездить на международные ярмарки, представлять фирму, знакомиться с деловыми партнёрами, и через два года уже перешла на позицию коммерческого директора. Отец дал мне в руки книгу Йозефа Праха «Производство роялей и пианино». Эта книга описывает всё в тонкости, но в каждом инструменте 7000 деталей, и процесс его производства тоже очень непрост! Конечно, невозможно было во всё вникнуть с первого раза, но опыт пришёл со временем. В процессе работы было усвоено много непростых уроков. В частности, когда начались проблемы у нашего крупнейшего поставщика шкафов, мы осознали, что в бизнесе никогда нельзя зависеть от одного партнёра больше, чем на 15%».
Непростые времена
Фирма принадлежала семье, но в 2004 году разразился кризис. После большого бума, когда американцы покупали всё и 60% продаж компании шли в США, пришёл 2001 год, когда после теракта продажи за Атлантическим океаном резко пошли на убыль. Началось всё с американского партнёра, не заплатившего за товар, за одной неудачей следовала другая. «Вдруг в 2004 году оказалось, что для банков мы стали проблемной фирмой, – говорит директор.
– Кредит по-прежнему не был выплачен до конца, и банки заморозили наши счета. В тот момент у нас было много заводов, где работали сотни людей, все хотели объяснений – что будет дальше. На пару месяцев был призван кризисный менеджер, но сотрудничество не сложилось: возникли серьёзные опасения, что он договорится с банками о продаже фирмы заграничному капиталу».
Именно тогда молодая женщина взялась за поиск выхода из критической ситуации со всей свойственной ей энергией, затребовав абсолютных полномочий. Принимать быстрые решения в компании, которой владеют пятеро хозяев, в тяжёлой ситуации было трудно: только от скорости зависела возможность избежать полного банкротства. «Поскольку я поменяла всю свою жизнь, специализацию, только для того, чтобы быть в семейном бизнесе, я сказала себе, что недопущу его краха.
Пришлось изменить менеджмент, убедить профсоюзы в необходимости реструктурализации (пусть после неё не все останутся на своих местах, но для остальных она будет переменой к лучшему), убедить банки пересмотреть свою точку зрения в связи с новым планом», – перечисляет руководитель компании список непростых задач.
Дела в компании пошли на лад, но едва усилия увенчались успехом, как пришёл кризис 2008-2009 гг., и снова пришлось напрягать все силы. «Впрочем, надо сказать, что предыдущий период послужил нам хорошей школой, – признаёт Зузана Петрофова. – Мы уже знали, чтó нам может помочь, а чтó нет, поэтому период кризиса мы переживали проще и гораздо более организованно, чем многие фирмы, которые просто не знали, что и как им в это время делать».
Во время кризиса, когда уменьшились заказы на инструменты, фабрика начала производить мебель класса люкс традиционно высокого качества, с глянцем. «Ведь если посмотреть на дело с другой стороны, – объясняет опытный директор, – то наша фабрика – это первоклассная столярная и лакировочная мастерская. Поэтому мы производили прекрасную мебель на заказ. Конечно, фортепиано для нас являются приоритетом, но в те моменты, когда заказов мало, почему бы не взяться за мебель – ведь её по тем же самым технологиям делают те же самые люди, которые иначе были бы не заняты».
Когда в Чехию приезжал Папа Римский, президент Клаус с супругой обратились к компании PETROF, желая сделать ему какой-нибудь личный подарок. Поскольку фортепиано у него уже было, для Папы был сделан специальный табурет и подарен ему президентской четой.
«Мой отец и в шутку, и всерьёз не раз говорил, что когда исчезнет интерес к пианино, мы начнём делать гробы, – усмехается Петрофова. – Он бывал на ярмарках похоронных услуг, поскольку наши инструменты пользуются спросом и в этой области, и рассказывал о том, какие качественные, дорогие гробы, часто в высоком глянце, пользуются сейчас спросом. Чёрные, или наоборот, белое позолоченное барокко – как раз такие виды роялей мы тоже выпускаем. Я не была уверена, хотим ли мы заниматься подобной продукцией, но стоило произвести исследование рынка, как стало понятно, что на него почти невозможно попасть – он совершенно заполнен».
Фото с сайта hradec.idnes.cz
Опубликовано в газете «Пражский телеграф» №8
