Окончание. Начало в №4(449), 5(450).
В Праге Николай Келин стал ассистентом известного доктора Владимира Геринга, который заведовал в Праге хирургической клиникой преимущественно для состоятельных людей и работал в бесплатной амбулатори Красного Креста в качестве ординатора по лёгочным болезням.
В сезон летних каникул, когда большинство участковых врачей разъезжались на отдых, Николай Андреевич посещал местечко Кошетице. «Вскоре о русском докторе пошла слава: русак и зубы рвёт, и роды ведёт, и шьёт, и режет, и всех обитателей богадельни вылечил от всех болячек», – вспоминал Келин. Осенью 1934 года Николай получил письмо, в котором его приглашали на место главного лекаря в городке Желиве. Убеждённый деревенский житель, Келин долго искал местечко поближе к природе. Ответ был незамедлительным. 13 января 1935 года семья Келиных переехала в Желив.
Победа с горьким привкусом
Приближался 1939 год. 15 марта немцы пересекли границы Чехословакии. В мемуарах Келин писал об этой эпохе: «Во время протектората с питанием стало туго, городское население перевели на карточную систему. А у нас в деревне жилось неплохо. Я, как врач, легко мог доставать продукты у крестьян, держал кроликов, кур, много других птиц». 5 мая 1945 года в Праге вспыхнуло восстание под руководством генерала Куттельвашера и профессора Пражака. Немцы сомкнули стальной кулак. А уже 9 мая в столицу Чехословакии вошли первые русские танки.
Как и многие соотечественники Келина, Николай Андреевич беспокоился за жизнь семьи. Стихийное вторжение отрядов СМЕРШа он вспоминал так: «У нас, в Чехословакии, создалось двойственное положение: чехи с нетерпением ожидали освобождения, а мы – неминуемой смерти». Николай Келин находился под стражей с 19 мая по 12 июня. После изнурительных ночных допросов он был отпущен за неимением доказательств. Во многом этому поспособствовал казак, капитан С.С. Ковылин. Спустя время Николай Андреевич узнал одну из причин своего освобождения. При обыске особняка доктора капитан Ковылин обнаружил номер «Казачьего голоса». Журнал издавался в Париже подпольной казачьей организацией. В статье «Доводы против нас» Келин осуждал самостийность казачества и советовал им держаться России.
Вскоре Николая арестовали вновь, но уже – Чехословацкие спецслужбы. Поводом послужила самовольная перепечатка келинских стихотворений в «Казачьем вестнике» в конце 1943 года. Однако вскоре обвинения были сняты. Келину выдали справку, которая в мае 1946 года спасла его от повторного ареста местной полицией. Дело в том, что имя Николая Келина случайно поместили в список военных преступников, который был опубликован в «Полицейском вестнике». «Такой вот юмор по-моравски. Почти как у нас, в Стране Советов», – иронично заметил Келин.
Долго задержались
В 1956 году Николай Андреевич пытался оформить разрешение для поездки к родным, которых он не видел уже 36 лет. В Советский Союз Келин отправился вместе с младшим сыном Алексеем. После долгой разлуки мама спросила Николая: «Где же вы так задержались? Я ведь вас давно жду с обедом». «И ни слова больше, только сухой и короткий поцелуй. Ни истерик, ни выкриков, ни судорожных объятий. А оба мы крепко любим друг друга», – вспоминал позднее Николай Андреевич.
Из Новороссийска Келин отправился в Сочи повидать младшую сестру Катю, которая 14 лет провела в сибирских лагерях. После освобождения она получила от государства 120 рублей вознаграждения за ошибочно проведённые на каторге годы. «Странно, однако, устроен наш мир, неисповедимы пути духа человеческого», – заметил в мемуарах Келин.
Во время поездки домой Николай Андреевич встречался с Михаилом Шолоховым в родной станице писателя – Вёшенской. Спустя время Келин записал в своих воспоминаниях: «Пьем водку, вино. Шолохов много курит. Постоянно подливая «Столичную», говорит он быстро, не успевая выбросить всю массу накопленного им в скупых отточенных фразах. Речь полна юмора, а глаза лучатся в лукавой подкупающей усмешке». Это была первая встреча писателя и поэта. Вторая состоялась в 1960 году. Известно, что при рождении Шолохов получил фамилию Кузнецов, которую он изменил в 1912 году. Эту же фамилию носил и дед Николая. Маленький Келин представлялся Кузнецовым на протяжении начальных классов в училище.
С приходом Пражской весны в 1968 году приоткрылись границы, и доктора Келина пригласили в Ватикан. На торжественном приёме его поблагодарили за спасение и заботу о заключённых католических священниках в Желивском монастыре. Из Рима Николай Андреевич направился в Париж. Также он посетил Лион, Брюссель и Германию.
9 января 1970 году господина Келина нашли мёртвым у порога его дома. Он скончался от пятого по счету инфаркта. На последних страницах своих мемуаров под названием «Казачья исповедь» Николай Келин признавался: «Моя жизнь уже идёт к концу. Уходя с любимой мною земли, оставлю здесь только сумбурные воспоминания да терпкие песни о Родине. Годы ничего не изменили в моем отношении к ней, и я уйду с затаенной мечтой, что настанет время, когда на карте Европы снова загорится неугасимым пламенем дорогое для меня имя – Россия».
