Окончание. Начало в №7 и № 8
Журналист, историк, педагог, поэт, чиновник… «Борис Алексеевич Евреинов принадлежал к тем русским людям, которых Бог не обделил талантами. Он был необычайно многообразен в проявлениях своей духовной жизни. Но в этом многообразии было своё единство, своя цельность», – отметил литературный критик Альфред Бем.
Безукоризненный джентльмен
Летом 1926 года при непосредственном участии Сергея Маслова и Бориса Евреинова в Варшаве стартовал еженедельник «Родное слово», предназначавшийся для русскоязычного меньшинства Польши и стран Прибалтики. На его страницах за 21 ноября была напечатана статья Бориса Алексеевича на актуальную тему «отцов и детей». В числе прочего автор заметил: «В будущей России нам всем: и отцам, и детям, придётся со старыми идеями возиться основательно… Не лучше ли в споре отцов и детей стремиться не отыскивать и подчёркивать то, что их разделяет, а устанавливать взаимное понимание и доверие?.. Вопрос же о «вине» за происшедшее в России слишком сложен и ответственен, чтобы его можно было так просто, походя, пристёгивать к вопросу о споре отцов и детей. Нельзя забывать, что там, в России, много свежих могил не только детей, но и отцов. А уцелевшие отцы совершили такой же тяжёлый крестный путь, что и дети».
В конце 1927 года Масловым и Евреиновым в Праге была создана тайная конспиративная непартийная организация «Опус», которая в период с 1927 по 1931 гг. переправила в СССР нескольких информаторов. Одним из агентов Бориса Алексеевича был молодой Николай Мосевич. После его ареста и последующей гибели в 1931 году Евреинов отошел от конспиративной деятельности. Мосевич был схвачен сотрудниками ОГПУ 11 апреля. Через девять дней 27-летний агент был расстрелян. В одном из писем за 12 октября 1931 года Евреинов заметил: «Сам я с головой ушёл в науку, занимаюсь, пишу, но всё это плохо кормит. От политики почти совсем отошёл и никого из своих старых соратников не встречаю».
Вспоминая Бориса Алексеевича как политика, способного влиять и оставаться верным идее, историк Сергей Пушкарёв писал: «Мы должны отметить, что в области политики он оставался безукоризненным джентльменом. Он был далёк от партийно-политического сектантства и готов был служить делу сохранения и развития русской науки и русской национальной культуры рука об руку с людьми (каких угодно «правых») иных направлений и убеждений. Это служение он ставил всегда на первый план, всюду вносил он с собою дух творческой активной работы на общую пользу, а его отношения к окружающим были не только спокойно-терпимыми и неизменно корректными, но были исполнены активной отзывчивости и благородного джентльменства».
Не боялся правды
В 1933 году власти Чехословакии начинают первое радиовещание на Советский Союз. Известный историк и профессор Ян Славик пригласил Бориса Алексеевича занять место диктора. Евреинов обладал выразительным голосом. Большая часть текстов принадлежала перу Славика. На полях виднелись заметки Бориса. Выступления, как правило, он начинал словами: «Говорит Прага. Говорит Прага чешская». 10 мая 1933 года Евреинов произнёс следующее: «Советские янычары, прилежно изучающие сочинения Маркса и Энгельса, даже не задумываются над тем, что нигде у основоположников марксизма нельзя найти ни строчки, которая свидетельствовала бы о том, что путь к социализму представляется им в виде неслыханной диктатуры одной партии… Вместо социализма они строят деспотизм особого свойства, лишь прикрытый социалистической вывеской».
Слова Евреинова многим мешали и ставили по меньшей мере в неловкое положение. После продолжительных усилий со стороны СССР, принявшего определённые меры, дикторская активность Бориса Алексеевича постепенно снизилась. Чехословакия фактически стала первым европейским государством, заложившим регулярные антикоммунистические информационно-пропагандистские передачи на русском языке для слушателей в СССР. А Борис Евреинов – первым диктором, участником политической борьбы в радиоэфире XX века.
В последний год жизни Борис Алексеевич основал Русское музыкальное общество в Праге. Он неоднократно выступал на закрытых концертах в Польше и Чехословакии. Евреинов был также певчим в русском церковном хоре Свято-Николаевской церкви в Праге. Однако 29 октября 1933 года Борис Алексеевич трагически скончался от приступа острой почечной недостаточности в Виноградской больнице. Ему было 45 лет.
Завершая рассказ о многогранности души человеческой, нельзя не обойти вниманием литературный талант Евреинова. По тонкому замечанию Альфреда Бема: «Его улыбающихся глаз, к которым так привыкли все, лично его знавшие, в его творчестве нет». Критическая статья Бема была закончена спустя несколько месяцев после смерти Бориса. Творчество поэта насыщенно мотивом судьбы: «Гнетёт меня всё та же тайна / Я здесь один. Я здесь случайно / Я здесь ищу покой». Талант Евреинова носил характер меткого рассказчика и тонкого наблюдателя.
Завершая своё литературно-критическое повествование, Альфред Бем так охарактеризовал прозаический дар писателя: «Он мог бы сохранить в художественных образах последние страницы русской усадебной жизни, не тот вырубленный «вишнёвый сад», который пугал воображение Чехова, а разгромленные и покинутые «дворянские гнёзда», всё ещё волнующие нас своей трагической обречённостью».
